Мои давние зрители и читатели знают о моей огромной любви к заброшенным (не путать с недостроенным) местам. В своем документальном фильме о городе Нюарке, штат Нью Джерси, огромная часть уделяется именно таким зданиям, многие из которых стоят в разлагающемся состоянии более полувека.
В этой статье я не буду описывать их все и выдавать все подробности, иначе документальный фильм потеряет свой смысл во многом. Расскажу лишь об одном завораживающим своей загадочностью, мощью и величием здании. Это двухярусный Театр им. Проктора (Proctor’s Theater). И то, потому что для этого повод есть. Даже два (как и яруса).
Сегодня (или по-русски будет правильнее сказать в этот день?) 4 сентября 93 года назад умер его владелец Фредерик Фримен Проктор. Биографию его перессказывать не буду, просто произошел очередной ПарадокЦ. При более тщательном изучении истории этого места всплыла эта дата. А копаться в этом детально я начал, фактически, накануне – 31 августа, после съемок сцены своего клипа на песню Life’s Going On, которые состоялись на парковке, прилегающей к этом зданию. Соответственно, это послужило первой причиной, как дань памяти.
Кадр из клипа
Открылся Proctor’s Theater 25 ноября 1915 года накануне Дня Благодарения и открытие было приурочено к 250-летию города. Как написал выше, в 1929 году Проктор умирает и театр продается компании Radio Keith Orpheum, после чего его он именуется как RKO Proctor’s Theater. Редким этот театр делало то, что он был двухярусным – один зал располагался над другим. Изначально он открывался как театр водевиля, но в 20х годах быстро перестроился под показы кинолент. Второй ярус использовался крайне мало и позднее в нём показывали исключительно иностранные фильмы. Кстати говоря, для меня тоже было открытием, что фильмы в 3D формате показывали и в 50е года, а сама история формата идет с конца 1800х гг, фактически нога об ногу с самим кинематографом.
В 1967 году с 12 по 17 июля в Нюарке прошли беспорядки чернокожих людей с полицейскими, которые и без того увядающий город превратили фактически в город-призрак, коим он и остаётся отчасти по сей день, не смотря на инвестиции в город последние 15 лет. Годом позднее в 1968 году театр Проктора открыл свои двери для зрителей в последний раз и после этого не функционировал. Т.е он закрыт уже дольше, чем был открыт. (55 против 53 лет). Затем его вестибюль был переделан под магазин, который работает до сих пор. Узкая часть театра, в которой располагается магазин, принадлежит частной компании, в то время как часть с аудиториями принадлежит городу. Здание имеет статус исторической достопримечательности как и многие другие заброшенные здания в городе. Через 2 квартала от него стоит другой заброшенный кинотеатр Paramount или просто Newark, который более популярен из-за своего местоположения и из-за того, что Эминем снимал на его фоне часть своего клипа. В 8 минутах ходьбы расположен и другой The Little Theater, известный старожилам города как кинотеатр, показывающий эротические фильмы. И это 3 заброшенных кинотеатра в радиусе 800 метров. По всей Америке они исчисляются сотнями.
В начале своего фильма я произношу следущие слова: “Если машина времени и существует (помимо музыки, славящейся своей способностью переносить людей эмоционально в моменты, с которыми у них связана та или иная мелодия), то это места, которые замерли во времени. Машина времени просто переносит в определённый период и на этом время как понятие просто исчезает – оно там замерло и его нет. Снаружи этих домов течёт привычная жизнь, но переступая границу вы попадаете в совершенно другое измерение, которое нельзя прочувствовать никак иначе, кроме как побывав там и дав своему воображению абсолютный полёт фантазии.”
У меня в работе два проекта, требующих съёмки в интерьерах этого заведения. Надеюсь, получу от города разрешение на съемку. И это вторая прчина. Буквально на днях я смог для себя сформулировать объяснение своей тяги к этим местам, помимо удовольствия от “покатушек” на машине времени. Как киноделу, мне очень важна фактура в кадре, которая чаще всего в жизни не только пренебрегается людьми, но и вызывает отвращение, а именно – мусор, грязь, ржавчина, обломки и руины. Для меня это эстетика. Если снимать все новое и сверкающее – это реклама, а не кино©. Но самое главное это то, что съёмки в таких местах – не просто сверхуровень эстетического кайфа, сколько прекрасный метафорический образ, использование которого ограничивается только воображением. Об этом у меня будет подробнее сказано отдельно. Также эта формулировка наконец-то устаканила в моей голове весь тот разброс мыслей и ощущений от таких мест. В них я всегда видел красоту. В английском переделали название одного из моего самых любимых фильмов Beauty And The Beast (Красавица и Чудовище) – тема заброшенности в котором также сильно развита – в Beauty In The Beast (Красота в Чудовище), благо в английском для этого пришлось поменять всего один предлог. Как в английском варианте поменялся всего один малюсенький предлог, точно также меняется реальность, когда пересекаешь границу между двумя мирами – внешним суматошным и внутренним застывшим и забытым, и это внешнее изменение влечёт за собой и внутреннее в сознании, которое не сразу может осознать всю глубину и контраст.
Мне очень сложно остановиться писать эту статью, потому что такие места для меня являются той самой метафорической реальностью. Однако, как писал выше – все детали и подробности будут в фильме. И много еще чего помимо этого.
